robotesse

Я раньше никогда не понимала один эпизод в «Жёлтой стреле», где герой получает письмо от исчезнувшего друга, очень важное письмо, и его не читает. Просто кладёт в карман с мыслью «потом» («потом» оказывается мигом пробуждения, вскрытием фальшивой реальности). И так получилось, что фильм Гасилина я посмотрела, кажется, последней, и совсем не потому, что не было времени или возможности; просто что-то всё время останавливало, и я думаю, это было похоже на историю с письмом.

Фильм и коллекция посвящены памяти Валентины Караваевой, актрисы, пережившей и моментальный взлёт, и катастрофу год спустя, после которой карьера в кино оказалось для неё закрытой. Один год славы — а дальше годы забвения. Конечно, ещё была роль Эмилии в «Обыкновенном чуде», были годы дубляжа; но Нину Заречную и Анну Каренину актриса играла одна, дома, на любительскую камеру, с чайкой, которую сделала сама из проволоки и перьев; играла до самой смерти, точная дата которой неизвестна.

В 2000-м году Георгий Параджанов снял документальный фильм «Я- чайка!», где звучит голос Караваевой и где  использованы фрагменты тех самых фильмов, которые она снимала дома. Юрий Бутусов поставил в «Сатириконе» один из самых мощных спектаклей последних лет — «Чайку», и посвятил его Караваевой.

Кирилл Гасилин сделал идеальный показ: одинаковый для каждого зрителя, показ по ту сторону, для которого этой стороны — реального шоу — просто нет. Тот случай, когда выбранная форма — фэшн-фильм вместо показа, но в виде показа — сама является образом: как и искусство Караваевой, он существует в своём настоящем виде только в записи.

Гасилин из всех известных мне дизайнеров умеет делать элегантно, в полном смысле этого слова, и современно — тоже без всяких оговорок. Я не знаю, как он это делает. Нет в наши дни ничего более дефицитного, странного и экзотичного, чем элегантность (я не говорю «настоящая», потому что не бывает никакой другой); люди, которые к ней демонстративно стремятся, выглядят чуть-чуть как английская королева — в лучшем случае, то есть немного смешно и очень несовременно. У Гасилина это пальто в духе Баленсиаги и платье с брошью (с брошью!) — абсолютно 2015 года, и это не из-за стилизации.

У первого платья самое удивительное — вырез; он не прилегает к шее, он приоткрыт, как лепестки.

Коллекцию, видеоряд и музыку сложно разделить, настолько они продолжают друг друга. В фильме нет сюжета, но есть микросюжеты — отдельные выходы; логика их появления совпадает со структурой коллекции (скромное сдержанное начало с нарастанием деталей, Пьеро, много роскошных вечерних платьев, Арлекин).

Девушка с некрасивым нежным лицом идёт сквозь толпу, и кажется — что-то сейчас будет. Но её просто сменяет другой образ, как во сне.

Фигура в длинном красном плаще вдруг появляется в толпе, как внезапная тревога, и никто ничего не знает; как маска красной смерти. Но это не смерть, показалось; здесь всё дрожит и зыбится.

Маленький паяц, девочка в пудрово-розовом, со смешными чёрными помпончиками на серьёзном взрослом костюме — Пьеро, но  не такой уж грустный. Мой любимый образ. В нём есть не то что юмор — но некое послание, некая мысль, сделанная из того же вещества, что и юмор. Это судьба Валентины Караваевой, абсолютно, до мыслимого и сверх мыслимого предела — актёрская, здесь обернулась доверчивой и милой. И модель, которая носит этот костюм в фильме — совсем дитя по виду.