robotesse

НП: Что со стилем в Москве? Понятие «московский стиль» — есть ли оно сейчас? Какие мы в плане стиля, если сравнить нас с Европой, с Америкой, с остальной Россией?

АШ: Мне кажется, анализируя мой опыт с московской аудиторией, у нас очень сильная связка стиль = упаковка. Не так давно я проводила лекцию в одной из школ для стилистов. Лекция была открытая, на неё могли прийти все интересующиеся. Я рассказывала о том, что современные дресс-коды – совсем не такие, как были раньше, что дресс-код а-ля «костюм для успеха» — всё это уже не работает, работают другие вещи. И в конце в аудитории оказалось две или три женщины, лет по 40-50, они очнулись уже в конце: «Вы нам так и не рассказали про дресс-код!» Я же как раз и говорила, что дресс-кода как конкретного ответа, «носите вот это» – его нет, и уже не будет, всё, до свидания. «Подождите, но стиль – это же упаковка!» «А вы что – товар?» «Да!» То есть они себя воспринимают товаром! Как мне себя подороже продать? Как мне себя так одеть, чтобы выдать за какой-то более дорогой продукт, чтобы меня купили?

НП: Я редко встречаю, что в этом открыто признаются, но очень часто встречаю такое отношение.

АШ: Прозвучало не так, там был ещё ряд вопросов, но в итоге мы пришли к тому, что они – товар. Понятие «человек-бренд» на самом деле имеет такие же корни. Человек брендом быть не может, потому что бренд – это что-то окаменелое. С другой стороны, бренд – это честная рыночная позиция: я товар, я себя упаковываю, пусть это мне неудобно, пусть это мне не нравится, но если меня с такими качествами купят, то я готова страдать и просто отключить какие-то свои внутренние эмоциональные оценки, потому что «хочешь жить – умей вертеться». В Москве я вижу крен в сторону самобрендинга.

В оставшейся России в целом есть такое ощущение, что стиль – это такая причуда, когда уже всё есть.

И на самом деле это правильно, потому что если посмотреть на пирамиду Маслоу, это абсолютно не базовая потребность. Это уже после статуса, это жить полной жизнью, когда у тебя уже есть и вот это, и вот это. Стиль – это как клей, который объединяет твои субличности: твою профессиональную деятельность, твои увлечения, твои предпочтения в еде – и стилем ты это всё завязываешь вместе, и ощущаешь, что можешь вздохнуть полной грудью, можешь не разделяться: на работе я такой, дома я такой, закрутить эту мельницу. Это, возвращаясь к восточным культурам, танец Шивы, когда у тебя изнутри исходят счастье, удовольствие, радость, и ты уже не думаешь о переключении, а просто всё это кружится уже само собой.

Чем стиль в России отличается от стиля в Европе? Мы отстали буквально на один-два шага. И в стиле мы видим то же самое. Сейчас, когда мир начинает информационно крутиться быстрее, нас разделяет с Европой и с Америкой буквально десять лет, но так или иначе – эта разница есть, и то, что они в своё время прошли, и пошли чуть дальше – мы только к этому подходим. Тут нет чего-то фатального, ошибки в ДНК, это ошибка времени.

У нас ещё люди многие верят, что пока я буду общественно приемлемо выглядеть – у меня будут какие-то бонусы, и уже видят, что как-то это не работает, и начинают задумываться и в сторону стиля в том числе.

НП: А когда Европа и Америка это переживали? У них был такой период, который соответствует нашему «сейчас»?

АШ: Семидесятые, восьмидесятые. Именно вот этот пафос, статус, стремление к успеху.

НП: Яппи?

АШ: Да. У нас до сих пор люди готовы потратиться на услуги имиджмейкера, если у них есть какая-то гарантия, что им это дальше принесёт какие-то деньги, а заниматься этим как искусством, как творчеством, самореализацией – непонятно, не принято. Точно так же в нашей стране люди готовы заплатить большие деньги за бытовую технику, но не готовы платить большую сумму за поход в театр или поход в музей, не видят там ценности. Пища духовная всё ещё на порядок дешевле, чем материальная.

НП: Кстати, как-то связан ли стиль и материальный достаток? Существует мнение, что можно выглядеть стильно, не тратя ни копейки. У меня это вызывает сомнения, потому что даже если мы возьмем обувь – если она выглядит прилично, то не бывает дешёвой.

АШ: Я бы сказала, что здесь скорее вопрос приоритетов. Один раз ко мне пришёл молодой человек с запросом: «Хочу создать образ эксперта» — при том, что с точки зрения профессиональной он только-только задумался о начале своего экспертного уровня. Он решил начать с образа. У нас в итоге работа двигалась очень туго, и не завершилась полностью, потому что фундамента не было.

Тут такой момент. Стиль действительно может быть очень недорогим. Можно тратить копейки, особенно если ты сам можешь что-то сделать: украшения, одежду или ещё что-то, это действительно очень недорого. Когда мы говорим о человеке, которому пора заниматься стилем, это обычно человек, у которого деньги есть. Это закон космических сил; деньги – это всё-таки энергия, которая к тебе приходит; когда ты живёшь социально правильной жизнью, приносишь пользу обществу, деньги у тебя есть. Другое дело, по-другому могут быть расставлены приоритеты: ты можешь, например, тратить деньги на своё хобби. Ты можешь купить яхту, но купить шорты за пять долларов, и эти шорты могут быть прекрасными и стильными. Понимание того, какие тебе нужны шорты, мало зависит от того, стоят они три доллара или триста.

На самом деле может быть очень много ловушек для тех, кто считает, что стиль – это дорого.

Они накапливают определённую сумму, идут в магазины Диор, Шанель и так далее; но как раз в этих магазинах уже стиля как такового не существует, потому что там всё рафинированное, как высокоочищенный сахар. Он не полезен для организма, но он дороже. Точно так же как витамины, сами таблетки, дороже, чем фрукты. То же самое: вроде бы они как бы лучше, и концентрированнее, но пользы от них меньше.

Но и выбор сложнее. Чем меньше у тебя бюджет, тем больше тебе нужно стиля – внутреннего ощущения. Что касается обуви, тоже интересный момент. В StyleStatement есть два слова, описывающие стилевую направленность человека. Первое слово – это база его стиля, то, что составляет 80% этого человека. Слов этих не очень много, они из коллективных архетипов. А вторая часть, 20%, это творческая составляющая, которая может очень парадоксально сочетаться с первой. Среди базовых слов есть «подлинность». Если для человека важно, чтобы у него было подлинное, исконное, долговечное, то он будет покупать обувь действительно дорогую. У него в стиле будут вещи, которые сами по себе очень дорогие; для него будет важен натуральный материал, чтобы вещь была сделана мастером. Его не устроит копия, даже из той же самой кожи. Его интересует сделанная мастером, изначальная вещь, нагруженная какими-то смыслами, историческими и так далее. И такой человек очень не любит менять свой ассортимент, в том числе и обуви. Поэтому он скорее всего купит очень дорогую брендовую обувь, и будет носить её долго. Это будет соответствовать его пониманию того, как устроен мир и что ему нравится. А человеку, у которого базовое слово – «игра», это будет скорее антирекомендацией. Он на следующий сезон откроет шкаф, наденет эту обувь, потому что жалко выбросить сапоги за 30-40 тысяч, но ему будет тошно в ней ходить, потому что хочется поиграть уже во что-то новое. Поэтому я очень скептически отношусь к спискам вещей-инвестиций.

НП: Вернёмся к тому молодому человеку, который решил сыграть эксперта. Безумно интересный пример, на самом деле. Если человек решил менять свою жизнь, стоит ли ему начинать со стиля, к примеру, идти к вам на семинар? С такого стиля, который он понимает как внешнее проявление? Или ему начать с чего-то ещё?

АШ: Это распространённая история, когда ко мне обращаются люди на таком уровне, на переходном этапе, и мне кажется, что это очень правильно. Когда ты хочешь из одной профессиональной сферы перейти в другую, в какой-то другой контекст, тебе нужно на что-то опереться, нужна какая-то точка, от которой оттолкнуться, как от дна моря, и подняться вверх, и стиль может быть этой точкой. Но стиль – это дно, а сила движения – в самом человеке, которые он сам для себя придумал. У того молодого человека была ошибка именно в последовательности: он хотел сначала позаниматься стилем, и надежды возлагал, что это как волна его вынесет без каких-то усилий с его стороны.

Если, например, человек решился на серьёзные изменения в жизни – я бы на стиль отвела процентов двадцать пять ресурсов: временных, денежных, энергетических, дружеских.

Предположим, некая девочка Маша решила поменять свою жизнь; для сложности примера, и город, и профессию, и личную жизнь. И у неё есть 24 часа в сутки. У неё есть работа, которая ей приносит 50 тыс руб в месяц. Ей нужно будет отсчитать от всех этих ресурсов 25% и потратить их на образ. Оставшиеся ресурсы – денежные, временные и так далее – на налаживание отношений с новым кругом общения, на профессиональную деятельность, на спорт – чтобы поддерживать себя в форме. В курсе мы занимаемся, как этой методикой пользоваться, когда уже пришёл человек, и у него вопрос: кто я? Как мне выразить свою сложную натуру коротко и ясно? Появляется росточек из двух слов, который уже можно посадить на землю, который можно применить. И у тебя есть вопрос личного плана, потому что StyleStatementдаёт ответ на вопрос, какого рода отношения тебе будут нужны: если ты ярая индивидуалистка, тебе не подойдут отношения с мужчиной-тираном, который отсечёт от тебя весь мир. То же самое и в профессиональной сфере, с той же индивидуалисткой: любые структуры, где ты – лишь винтик, не принесут тебе никакой реализации.

НП: Всё гораздо глубже и интереснее, чем я ожидала. Я ожидала, что мы будем говорить про самопрезентацию; а получается, что говорим про внутреннее содержание, и это так – мощно, я бы сказала. Это почти хирургическая работа.

АШ: Самопрезентация – это имидж, упаковка. И про неё мы тоже поговорили.

НП: Мне безумно нравится сама эта ниша, на стыке моды и психологии. Кто ещё в России этим занимается? В России есть ещё такие специалисты?

АШ: Наверное, есть. Наша индустрия – я всё-таки считаю себя участников фэшн-индустрии, несмотря на то, что сейчас в основном занята работой психолога – очень неформализована. В этом её и сильная сторона, и слабая. У меня есть подруга – очень хороший шоппер, и клиентов я отправляю к ней, уже с буком, который мы делаем. Но почему-то она себя не хочет называть шопером, она себя называет имиджмейкером. А ещё у меня есть одна знакомая имиджмейкер, которая училась на имиджмейкера, и это её работа – помогать людям в самопрезентации, оттачивать их жесты, позы, осанку и так далее. Но она себя называет стилистом, ей не нравится слово «имиджмейкер». Я для себя, чтобы своих клиентов не путать, вообще взяла другое название – дизайнер образов. Мне просто это внутренне близко. Я не исключаю, что есть люди, которые занимаются тем же, чем и я, на стыке индивидуального стиля и психологии, и дизайна одежды. В прошлом я дизайнер одежды, я очень хорошо понимаю, как это устроено. В том числе я могу клиенту нарисовать эскизы, и это будет очень индивидуальная вещь, сделанная специально под него в ателье. Не исключаю, что есть такие специалисты, просто они называют себя как-то по-другому.

Кстати, со стороны стилистов я услышала вещь, которая меня сначала даже покоробила. У меня на вебинарах много традиционных стилистов, которые занимаются цветотипированием и фигурами, и только этим. «Если что, мы шарфиком задрапируем»; у них все получаются немножко как матрёшки из «Модного приговора», все красивые и типа женственные, но как с этим жить – непонятно. Они привыкли, это их устраивает, у них есть такие клиенты. И вот они говорят: мы приходим на вебинары, чтобы послушать просто истории, идеи, подходы, историю происхождения того или иного стереотипа в одежде, просто чтобы не рассказывать клиентам одно и то же. Вот приходит к ним человек, которого они отцветтипировали в, допустим, «лето». И вот они ему дают цветовую палитру, и в том числе могут ввернуть: «У серого цвета есть такая-то психологическая особенность, он берет начало в таком-то веке…»

НП: Не становится обидно?

АШ: Мне стало очень обидно, это была первая реакция. То, что является фундаментом моей работы, люди используют как декор. Но, с другой стороны, почему бы и нет. Если это хотя бы через чёрный ход идёт в мир, я тоже на это согласна.

НП: У Ильфа в записных книжках было: «Каждый человек благороден только в своей среде». Мне запомнилось это утверждение, потому что и правда: нет ничего глупее человека, который думает и чувствует, что он слишком хорош для своего окружения, или его так высмеивают. Короче, в любом случае, если он хуже или лучше – неважно, как он это называет – ему трудно, особенно в современном российском обществе, оно достаточно конформистское.
У меня в связи с этим вопрос: вопрос рисков, наверное. Если эта личность ярко проступит; я возьму в пример вот эту Машу переехавшую. Вот она переехала и расцвела, да так, что стала не попадать ни в один из шаблонов окружающих её людей. Это возможно, или я вообще книжный пример придумала? Бывает такое, что человек развивается, используя вашу методику, и это приносит то, что он ярко выделяется с какими-то странными последствиями для себя?

АШ: Меня в этом вопросе смутила фраза «слишком ярко».

Многие думают, и потом удивляются, что быть стильным равно быть ярким. Или быть одетым интересно, или быть одетым необычно, это всё ставится через запятую.

Но на самом деле это всё совсем не так, вплоть до того, что в результате работы со стилистом человек может начать одеваться менее ярко, более просто, но сам человек в этом стиле будет черпать массу энергии, в том числе от самореализации. Пример, который вы приводите, реальный, но тут есть изначальная логическая ошибка. Есть человек, его персональная часть: внешность, характер, темперамент, направленность. И есть та среда, в которой он живёт. Это как по Станиславскому, жизнь в предлагаемых обстоятельствах. Какая может быть история, которая привела эту девушку в данную ситуацию? Может быть, она отстроила свой образ исключительно из персональной части, не думая о том, как устроен контекст. То есть ей кто-то сказал – кстати, многие стилисты этим грешат – «Ну вы же такая красивая женщина, ну вы же должны подчёркивать свою фигуру, наденьте какой-нибудь яркий цвет! Нарисуйте себе брови! Наденьте бусики! Наденьте яркую кофточку!» То, что многие назовут «расцвести», относится исключительно к внешней стороне – одинокий цветочек, у которого нет корней.

Цветок расцвести может, это несложно. Идёшь в правильный магазин, переодеваешь – на следующий день всё готово, что мы видим как раз в телепередачах. Но что происходит потом: человек возвращается в свой контекст и оказывается дезадаптирован. Он не берёт того ресурса, который есть в обществе, он его игнорирует. Он говорит, что это всё ему не нравится: «Я не хочу сливаться с толпой», и всё, что в таких случаях говорят. Ок, если тебя не устраивает эта почва – найди себе другую почву. Может быть, девушка понимает, что она выросла из этой среды и ей нужно идти дальше.

Если она работает секретарем, а одевается как менеджер, и её воспринимают как менеджера – значит, апора становиться менеджером, подтянуть свои профессиональные качества, сходить на собеседование. Либо же ей нужно поработать с какими-то своими установками, вроде той иллюзии, что человек может быть островом.
Образ и стиль – это всегда баланс социального и персонального.
Если мы подчиняемся слишком сильно социальному, мы теряем себя и свои возможности; если мы становимся полностью индивидуальными, мы теряем корни.

(Продолжение следует).

Фото из лукбуков Ulyana Sergeenko, отсюда и отсюда.