robotesse

Вот уже второй раз творение Глуховского вызывает у меня впечатление, которое ни с чем не спутаешь: как будто идея украдена у лучшего рассказчика на земле, а воплотил её — пересказал, половину опустил, другую исказил, переврал, но собрал, как умел — писатель десятью уровнями ниже. Знаете, был такой комикс у Дюрана — про чудовище, которое придумывает названия для икеевской мебели. Пытаясь понять, как такое возможно, я представляла себе пустую однушку на окраине Москвы, штукатурку, кольцо в стене и прикованного литературного раба — голодного, замученного и очень талантливого. Глуховский открывает дверь: «Ну что, придумал? Нет?» — и сапогом. То есть обувь другая, наверное, но вы поняли. При этом собственно написание Глуховский-из-фантазии, как и реальный писатель, из непонятного упрямства берёт на себя (к сожалению).   

Первый раз был, когда я читала «Метро 2033», но там качественная разница между задумкой и воплощением объяснялась просто. Получившееся у Глуховского соревновалось не с его же идеей романа, а с идеями тех, кто придумал само метро — инженеров, архитекторов, строителей, тех, кто обеспечивал безопасность и так далее. Метро само по себе — сюжет и благодатная среда для сюжетов. У многих оно буквально под ногами, но не все берутся; Глуховский взялся, и если не в художественном плане, то по крайней мере в плане медийных очков не прогадал. 

Так и с русской деревней в «Топях». Брались многие, но со времён советских писателей-деревенщиков много чего утекло. Нынешняя российская глухомань ждала своего певца — и дождалась Глуховского. 

Симпатичные kkbbd упрекают Глуховского в колониализме; мол, московский писатель видит деревню и вообще любое Замкадье — хтонью и  ужасом. На мой взгляд, это наименьшая беда фильма. Потому что российская деревня действительно местами хтонь и ужас — что персонажами, что нравами, что уровнем преступности (он контринтуитивно выше, чем в городах, в несколько раз), что уровнем жизни. Можно понять и тех, кто оттуда рвётся, и тех, кто боится туда ехать. А тем, кто вопреки всему восстанавливает и верит — респект и низкий поклон, но сейчас не об этом. 

То есть при желании и таланте можно было сделать очень мощно, очень мрачно, очень  в духе «Догвилля», только на российском материале, тем более что материала именно этого у нас завались. Но не случилось. А не случилось оно потому, что у фильма есть косяки посерьёзнее, чем московский снобизм. 

Пошлость

Это линза, через которую сценарист с режиссёром видят мир «Топей», если не весь вообще. Здесь и пошлость в пушкинском значении — общие места, бьющие в основную массу аудитории ходы, и в чеховском — нравственная скудость, тупоумие, духовная бедность. 

Мотивы героев — примитивны, они объясняются одним простым предложением, и это всегда тупое и пошлое общее место. А, заболел, поехал на богомолье. А, это он за деньги. На работе не работают, а порнуху смотрят, понятно же. Эта просто хочет секса (всегда и со всеми). 

В фильме нет ни единого нормального положительного героя — но это как бы ладно; предположим, мир сложен, в каждом есть тёмная сторона, которую хтоническая деревня и проявляет. Сошло бы за концепцию. Но нравственное убожество сериала — не в этом. Оно в том, что создатели этого кино на полном серьёзе и с пафосом (о пафосе ниже) продают зрителям идею, что те — говно, ничего, кроме говна, что каждому (говорите о себе, блять) нужен хозяин (это цитата), и нет такой подлости, которую абсолютно любой человек не сделает абсолютно любому другому за деньги или просто так. Условно хорошие люди по сюжету абсолютно беспомощны даже с оружием в руках, они — корм, а не личности с волей и сознанием. Все остальные персонажи — либо уже мрази, либо мрази в процессе раскрытия. Впрочем, условно хорошие без всякого скрытого говна — сплошь женщины, а в них ни режиссёр, ни сценарист людей не видят (о мизогинии ниже). И добренькие они не от большого сердца, а чтобы их удобно было есть. 

Что люди говно, сценарист с режиссёром втирают нам не только через сюжет. У них в этой истории даже в интонациях и словах нет никакого мало-мальского уважения, нет бескорыстного дружелюбия, нет признания другого человеком, никакого и никаким (последнее — абсолютно осознанно и продавливается через мотивы «Хозяина» и рабов). Даже добренькая богомольная Соня вроде и любит сестру, но выпрашивает её себе как куклу на Новый год, обрекая на вечное и мрачное существование в монастыре, по сути. Даже мама Говнодурова советует ему эту поездку, окончившуюся понятно чем. А в финале лепит по телефону что-то пафосное, вдохновляя сынулю на самоубийство. Никто здесь никому не дорог, никто ни во что не верит, и живут все, чтобы лизать хозяйский сапог. 

Что я могу сказать: такой взгляд на мир — целиком достояние создателей сериала. Это не мир такой, не Россия такая, это они — такие. Всем, кто втирает про якобы рабский менталитет русского народа, я рекомендую изучить для начала азбуку. А потом уже переходить к российской и мировой истории, желательно с пятого класса, с Древнего мира.  

Надо бы написать отдельный пункт о сценарных лакунах, о несостыковках, но это грозит занять времени столько же, сколько длится сам сериал. Просто одна маленькая вещь: главное объяснение всех мистических странностей — галлюцинногенные химикаты, которые сбрасывает в воду местный комбинат. Угадайте, сколько этому посвящается экранного времени? Две реплики. Никакого объяснения, даже для вида, даже название — что хоть за химикат. А просто. И вот так у них во всём!

Похожее бывает и в крутых талантливых фильмах, вон у Лантимоса в «Убийстве священного оленя» никто так и не понял, откуда у мальчика-злодея такая душегубная власть. В «Топях» про «Хозяина» непонятно ровно то же самое — он тоже и лечит, и калечит наложением рук. Но уровень у фильмов экстремально разный, потому что, как в том анекдоте, есть один нюанс.

Очень хуёвая актёрская игра 

Молодому человеку, который сыграл Говнодурова, нужно очень крепко задуматься над своим будущим в профессии. Посмотреть сериал ещё раз, как бы это ни было тяжело. Спросить кого-то умного, найти наставника. Потому что его игра — это пиздец и ад. Его герою невозможно сопереживать не потому что он плохой, а потому что он очень плохо сделан.  Или режиссёр со сценаристом — поговорили бы с теми, кто реально болен раком. Узнали бы, что их волнует, что ими движет. Удивились бы. Затрещала бы по швам концепция хозяев и рабов. А пиздострадальцу, выдуманному из головы и выдуманному плохо, невозможно сочувствовать, он вызывает только раздражение. 

Похоже, конкретно в этом сериале в плохой игре много вины режиссёра, потому что у всех актёров, очень разных по уровню, одна и та же беда: они весь сюжет говорят и действуют в одной и той же манере, как не бывает ни в жизни, ни в нормальном кино. Надел одно выражение лица — и чешет так через все семь серий. У эпизодических героев это ещё терпимо, хотя тоже бесит, эпизоды-то могут быть через серию, через две. Пропавшая Катя — похотливая и ласково машущая хвостом, что бы ни происходило. Так называемый хозяин всю дорогу давит ухмылочку и подражает артисту детского театра. Зэки каждый раз кривляются, каждый в своей манере. Ведьма все семь серий ходит полураздетой и «искушает» (про мизигинию — ниже). Только у журналюги есть хоть какие-то оттенки, но тупой сценарий не даёт им никаких шансов, и я прям видела в сцене с гелендвагеном, как у актёра — не у героя, у актёра — потухли глаза, и он кое-как договорил свою роль. Ну потому что проживать эту неестественную поебень, серьёзно стараясь — просто невозможно. 

А в последней серии они все вообще как будто вспоминают миниатюру Гарика Харламова «Самый неадекватный человек на земле» — она не бог весть какого уровня, но на контрасте с «Топями» вспоминается как шедевр остроумия. «Хозяин» сидит за столом с пожилой дамой, в доме которой живут герои; он её типа сын с какого-то бодуна (у этого нет никаких предпосылок, и далее из этого не будет никаких следствий); он сентиментально хнычет; она что-то своё вещает и его не слышит; он орёт; она его слышит; он плачет; теперь она орёт, но про другое; смена кадра. Наверное, должно было получиться что-то абсурдистское и сновидческое, но получился просто хуёвый сценарий. 

Мизогиния 

Женщины в мире сериала не существуют как субъекты. Гордая горянка, уже пускавшая в ход пистолет, внезапно слабеет при одном взгляде «Хозяина» в облике нежеланного жениха — с чего бы? Она же в него стреляла в первой серии! На этом месте я думаю, что многое в поведении женщин сериала продиктовано wishful thinking — сценаристу с режиссёром очень хотелось бы, чтобы женщина слабела от хозяйского взгляда и клала голову на плаху. Такие у них влажные фантазии. 

Женщины сериала не действуют, даже когда припрёт, даже когда действие вынуждено ситуацией — дернуться, когда тебя ни с того ни с сего берут за волосы, например. Они как музыкальные шкатулки с одной-единственной мелодией: я-девочка-весёлая-шлюха, или: я-заботливая-деревенская-тётечка, или: я-честная-чистая-смиренная-богомолка. 

Мне кажется, сценарист просто ни разу не слышал, как разговаривают настоящие живые женщины. Или они просто замолкают, когда он входит в комнату? 

В мире сериала женщину нормально просто так трогать. Потрепать за волосы. Взять из рук её телефон без спроса. Приказать выполнить крошечное поручение (позже выясняется, что подавшая менту фуражку малолетка — сорокалетняя ведьма, мент её ненавидит и боится, но сценарист в момент написания первой сцены про это забыл). 

Создатели сериала очень смешно наступают на все сексистские грабли: простодушно иллюстрируют героинями концепцию «мадонны/шлюхи» и не замечают тяжеленного макияжа «смоки айз» на малолетней ведьме. Журналюга удивляется, увидев на ней помаду — и, конечно же, лезет трогать губы ведьмы немытыми руками.  

Лютый пафос 

Девочка-женщина лежит в сухом бассейне и вертит в руках — вроде бы шарик из бассейна, а вроде бы и земной шар. Это что такое вообще? Кто-то на уроках литературы в школе запомнил термин «образ-символ»? Вряд ли из более поздних времён: коллеги-киношники за такое бы застебали, это же невозможно. 

Или пародия на тайную вечерю (аааааа), на которой режиссёр собирает всех персонажей, и за этим же столом сценарист втирает что-то на ухо молодой ведьме. Рожу сценариста показывают два раза: вдруг кто в камео не узнал, так чтобы наверняка. 

Впрочем, когда лютый пафос вступает в противоречие с пошлостью — как в разговорах о том, что Говнодуров не сдался и не продался — выигрывает пошлость. И торжествует. 

*** 

При при этом я досмотрела сериал до конца, а последнюю серию даже ждала, чтобы получить целостное впечатление. И я его получила. Что мы имеем: в плюсе — актуальный материал, забористый сюжет и лихие сценарные твисты, которые срабатывают безошибочно, как щекотка. Щекотка плохая замена юмору, и это кино отличается от хорошего кино в такой же степени, но тем не менее. В минусе — почти всё остальное.

И, кажется, я разлюбила «Аигел». 

Пойду пересмотрю «Твин Пикс».