robotesse

Подруга-туристка ответила мне, что смотреть сериал не хочет, и я могу её понять. Несколько лет назад вышел абсолютно позорный американский фильм ужасов, где реальные имена и фото дятловцев соседствовали с плохо отрисованными летающими зомби, телепортацией в другое измерение и тайнами спецслужб. Юдина они сделали пациентом психушки, а вместо вокзала с отделением милиции у них в фильме был бар, причём бармен с многозначительным видом говорил: вот, дятловцы тоже тут пили самогон перед тем, как пойти в поход. Это был адский трешак, оскорбительный для памяти группы. 

Новый сериал — не трешак, там другие проблемы. И они настолько характерны для современной России, что я хочу рассказать об этом поподробнее. 

За что сериал стоит смотреть 

Всё, что не имеет отношения к главному вопросу всей истории — кто убил — сделано очень хорошо. Необходимость дать ответ ощущается ближе к концу как неловкость, как очень неудобное место; такое впечатление, что создателям было бы гораздо комфортнее вообще без этого ответа, но надо так надо. Это сильно сказывается на качестве сценария, который поначалу очень бодр, а в конце седьмой серии превращается в позорище.

Поэтому если вы хотите получить от сериала весь возможный кайф, смотрите первые шесть серий. Конечно, у вас останутся вопросы, но, поверьте, они остались и у меня, хотя я посмотрела сериал целиком.

Вы увидите любовно воссозданные реалии похода; чем больше вы читали о группе, тем важнее для вас будет каждая деталь. Актёров подобрали прекрасных и реально похожих на дятловцев. Золотарёва я теперь буду представлять с лицом Егора Бероева, трудно по-другому — такая это убедительная актёрская работа. 

Вы увидите очень приятные советские пятидесятые как будто из тогдашних кинофильмов: кто эти годы застал, согласится (кто ж плохое помнит), кто не застал, поверит.  

Вы увидите знаменитую четырёхметровую палатку, сшитую из двух стандартных, воссозданную подвесную цилиндрическую печку — изобретение Игоря Дятлова, и множество милых подробностей, которые маленькими стежками пришивают реальные дневники и фото к тому, что происходит в кадре. Вот Кривонищенко фотографирует группу после решающего разговора, а вот и сам реальный кадр — одна из последних фотографий дятловцев. Про стежки я вспомнила не зря; между сериями я думала о людях, которые находили реквизит и одежду, которые воссоздавали печку; о репетиторе игры на мандолине, упомянутом в титрах. В мире моды эти люди назывались бы «маленькие ручки».

По мне, весь сериал — это триумф «маленьких ручек», потому что всё, что относится к работе исполнителей, сделано очень хорошо. 

К чему есть вопросы 

Подгонка сюжета к некоторым реальным деталям здесь основной метод, и там, где он имеет дело с ностальгией и наследием дятловцев, всё хорошо. Это воспринимается как бережное внимание к памяти девятерых туристов, и скорее всего, это оно и есть. В своём роде. 

Ближе к финалу стежки, которыми сшивают факты и кино, идут всё чаще. Сцена последнего ужина в палатке почти целиком состоит из связывающих подробностей. Второй фотоаппарат Золотарёва, вторые часы Тибо, газета «Вечерний Отортен», отказ зажигать огонь и корейка на ужин — такое впечатление, что сценаристы в этой серии сдают экзамен, и стараются поскорее и как можно более подробно рассказать то, что они знают о дятловцах. 

В известных пределах. Привязка повествования к некоторым фактическим деталям (их обилие, видимо, должно укреплять доверие зрителя) в последней серии выглядит очень странно. Сценаристы подводят умирающих героев к тем самым позам, в которых их потом найдут, и делают это с настойчивой дотошностью. Слободин упал ровно так, как описано у Ракитина (по материалам экспертизы). Труп Игоря Дятлова одной рукой обнимал карликовую берёзку — и в фильме Дятлов перед тем, как упасть, делает такой интересный жест рядом с этой берёзкой, очень отчётливо, на камеру. 

При этом одним деталям (часто неважным, как берёзка) сценаристы уделяют максимум внимания, другие, неудобные — игнорируют, несмотря на их принципиальное значение. У Дубининой, по данным экспертизы, были переломаны почти все рёбра с обеих сторон и смято сердце так, что кровь пропитала мышцы одного из желудочков. В фильме ей с такими травмами удаётся прожить дольше товарищей, она дышит без особых затруднений, громко и членораздельно жалуется, а также бодро ползает по оврагу, помогая себе обеими руками. 

На этом месте трагедия превращается в фарс. Никакой актёрской игрой это не вытянуть: хорошее исполнение бессильно там, где нет большой идеи. Я уже было обрадовалась за Бероева-Золотарёва, который отмучился первым, не вынеся этого позора, но тут персонаж ожил, чтобы пристрелить привидевшегося ему призрака-фашиста. 

Или это было ружьё Бондарчука, повешенное в первой серии, в замке «Аненербе»?  

Кстати, если вы ждёте продолжения мистической линии — зря. Ничего не будет. Вы так и не узнаете, что это за девушка сначала разгуливала по замку, а потом оказалась давно мёртвой и без глаз. Это была просто страшная картинка, чтобы вы продолжили смотреть. И намёк на Дубинину, разговор о глазных яблоках которой так суетливо и быстро оборвала героиня-эксперт. 

В фильме появляются и огненные шары в небе, и манси, и страшные военные в белых комбинезонах, и медведь, и уголовники — такой парад популярных версий гибели группы; все они показываются и отходят в сторону как несостоявшиеся. А там, где фактов не хватает или они вступают в противоречие с лавинной версией, в ход идёт могучая (нет) фантазия сценаристов.  

В седьмой серии неизбежно надо объявить, что же произошло на перевале, но возможен только «правильный ответ». Как подвести к нему главного героя-расследователя, который уже много чего видел и пережил? 

Логикой и сбором фактов не получится, поэтому герою нужно уверовать в нужную версию. В ход идут символическое восхождение на вершину и сеанс чего-то вроде народной психотерапии от старика-манси, который не говорит по делу буквально ничего. 

И главный герой, майор КГБ, лидер и умница (судя по предыдущим сериям), послушав мутное бормотание про духов, которые забирают людей, внезапно испытывает просветление и всё «понимает». Он идёт к следователям и с воодушевлением сектанта-неофита рассказывает им про лавину. 

Эта сцена очень интересна по-своему, непреднамеренно. По сути, она представляет собой традиционную для детективов финальную речь расследователя; обычно это самый интеллектуальный цимес — объяснение, что же на самом деле произошло. 

Только здесь мы видим не открытие истины, а отказ от неё, отказ от поисков, добровольное поглупение. «Я своё мнение составил, и отражу его в отчёте», — говорит герой в ответ милиционерам, которые слушают весь этот булщит про лавину с абсолютно человеческим, не актёрским, изумлением. 

Финальный вывод о гибели группы в этом фильме представляет собой официальную версию, приправленную могучим и искренним суеверием. Нам на полном серьёзе продают идею, что духи забрали дятловцев вместо мальчика-манси, и это типа хорошо (в сцене выздоровления даже цвет появляется, очень символично, новая жизнь на смену старой; что такое, вам плохо?) 

Сам способ сценаристов относиться к неповторимым человеческим жизням — одновременно и сентиментален, и жесток. Погибли, а теперь спойте нам, «железные туристы из УПИ». 

Вместо расследования — отказ от него. Вместо духовного роста — суеверие. Вместо прошлого — сентиментальные картинки, и какая разница, как оно там было. 

«Перевал Дятлова» и Тарантино 

Попробую побыть защитницей сериала. Он не позиционируется как документальный, это всё-таки художественный вымысел, пусть и сильно пустивший корни в реальную историю. Ну хочется авторам лавину — они делают, в чём проблема? 

Я вдруг подумала, что технически это же очень похоже на то, что сделал Тарантино в фильме «Однажды в Голливуде». Напомню, там он взял реальное убийство актрисы Шэрон Тэйт, жены Романа Поланского, бандой Чарльза Мэнсона, и приделал к истории совершенно другую концовку. Все хорошие герои остаются живы, а злодеев убивает подоспевший Ди Каприо с огнемётом. Я долго думала, как к этому относиться; с точки зрения высокой морали оно, наверное, как-то не очень — ведь речь о людях, которые в реальности погибли (как и дятловцы). 

Но всё-таки у Тарантино совсем другой вектор. Он взял ситуацию, в которой виновные были найдены, где именно в этом месте не было пустого места для версий. Он взял плохую историю, с гибелью невинных, и сделал из неё «хорошую», где злодеи комично умирают в результате собственного окаянства. Всё открыто, вымысел есть вымысел, мечта есть мечта.  

А в сериале «Перевал Дятлова» основу взяли такую, о которой до сих пор спорят, в которой есть огромная зияющая лакуна. Дыру заполнили официальной версией с  официальным же отношением к прошлому, в котором кто-то, может, и умер, но никто не виноват. И вот эта «творческая переработка» реальной истории мне кажется гораздо более печальной и губительной, потому что усыпляет желание разобраться, не видит в нём ценности.  

В фильме Тарантино была большая наглая идея — влезть в уже свершившееся преступление и подкрутить там, чтобы стало как надо. У создателей сериала — при всём уважении к «маленьким ручкам» — большой идеи не было. 

Кстати, о Тарантино. Я считаю, что версия Ракитина в сто раз ярче и кинематографичнее лавинной. Только представьте, какие там возможности для сценариста: и показать самих злодеев-разведчиков; и показать экспозицию — как готовили того же Золотарёва и Кривонищенко; как работают аэростаты и «небесный крюк»; как сталкиваются два мира, разведки и обычных советских людей; и наконец, что же там произошло вечером первого февраля. Это было бы в сто раз интереснее смотреть.

И эту альтернативную версию сценария тоже очень бы украсил Ди Каприо с огнемётом. 

Фото: кадр из сериала «Перевал Дятлова».