Non/function

В Париже прошла Неделя высокой моды; изучая коллекции, я думала о том, что прагматичность в большинстве случаев побеждает, даже если речь идёт о высокой моде, далёкой, казалось бы, от какой бы то ни было функциональности.

Функции у высокой моды, конечно, есть: частные заказы от частных клиентов, имиджевая поддержка продажи прет-а-порте, а чаще — парфюмерии и аксессуаров; кроме того, от-кутюр — это лаборатория трендов, святилище, неприкосновенный запас; место сохранения и применения редких ремесленных умений и технологий.

Большинство вовлечённых — зрителей высокой моды — получает от неё не платья, а шоу с платьями. Как в те времена, когда моду диктовало кино, эти наряды просто не могут принадлежать тем, кто о них мечтает, но даёт зрителям некий образец потребления, того самого, что маркетологи предпочитают называть вдохновением и мечтой. Помечтала, прониклась — вернулась к реальности — пошла купила духи (не платье, так хоть что-то).

Если посмотреть подряд все коллекции, представленные на Неделе высокой моды, становится понятно, что конструирование мечты может идти в абсолютно разных направлениях.

Кто-то по старинке делает бельфам, делает как умеет; это будущие наряды селебритис и «красиво» для полчищ зрителей. Рецепт подобного платья прост, как рецепт подобного счастья, несмотря на обилие деталей и декора и там, и там.

Alexander Vauthier

Alexander Vauthier

Atelier Versace

Atelier Versace

Alexis Mabille

Глядя на эти платья, ни за что не подумаешь, что это 2014 год, до такой степени они «вечны». Это один вариант взаимодействия в кутюре старого и нового: делать вид, что ничего не происходит.

Карл Лагерфельд демонстрирует гораздо более интересный подход: сохраняя ключевые мотивы Шанель, он ослабляет/усиливает консервативность; точность дозировки составляет немалую часть маркетингового успеха. На этот раз Шанель аккуратно смешана с конструктивизмом Ле Корбюзье и дополнена историческими мотивами.

Chanel

Chanel

Chanel

Chanel

Chanel. Версаль и Ле Корбюзье, именно так.

Schiaparelli. Поиск новых силуэтов в соединении со стремлением сохранить пресловутое ДНК Дома в данном случае порождает странный, болезненный эффект. Внешне это просто пере-Скьяпарелли: и тебе цирк, и забавные фантазийные принты, и удивительные шляпки. Но ведь столько лет прошло, и прошло не просто так! Если просто копировать отдельные приёмы, не имея творческой силы оригинала, получится повторно замороженный продукт.

Schiaparelli

Schiaparelli

Schiaparelli

Schiaparelli

Schiaparelli

Schiaparelli

А вот примеры как раз современного и вполне себе живого ДНК Дома. Раф Симонс в Dior и Хуссейн Чалаян в Vionnet создают коллекции, удивительным образом сохраняя и свой авторский почерк, и стиль Дома.
Christian Dior

Christian Dior

Christian Dior

Christian Dior

Christian Dior

В кутюре 2014 года велика роль традиций; мы никуда не уйдём от знаковых деталей и от прошлого. Да и надо ли? Забавно, когда код одного Дома подхватывается и развивается другим.

Armani Prive: красный Валентино

Armani Prive

Armani Prive

Armani Prive

Armani Prive

Armani Prive

Valentino: драпировки Вионне

Valentino

Valentino

Valentino

Valentino

Vionnet: гламурный Чалаян

Это я, конечно, неуклюже шучу. Подлинный гламур остался в сороковых-пятидесятых, а то, что мы имеем под этим словом сейчас, лучше не тревожить. Драпировки и плиссировки не скопированы, а как бы переведены на язык современности: мы видим деструктивные элементы, как бы разрушенную и истончённую ткань, агрессивные детали вроде вот этого объёмного позвоночника на платье — странно, но это Вионне. Только Вионне — сейчас.

Vionnet

Vionnet

Vionnet

Vionnet

Высокая мода просто не может быть «искусством для искусства», противопоставленным функции, хотя бы потому, что это сильнейший маркетинговый инструмент.
Удивительно, как по-разному могут выглядеть вещи, объединённые одним временем и одним событием. Кутюр — это роскошь ещё и свободы, и, как и всякой свободой, воспользоваться ею можно очень по-разному.

Фото Style.com

robotesse