robotesse

Буквально сейчас реклама на фейсбуке показывает мне сэтчел, который я недавно смотрела, и сообщает радостно: You have great taste! Я испытываю смесь раздражения от непрошеной оценки и почти не осознаваемого удовольствия от похвалы, на которое, очевидно, и рассчитано. Умом-то я понимаю, что это вообще не похвала, потому что с одной стороны коммуникации тут робот, а с другой — какой угодно зарегистрированнный на фб посетитель интернет-магазина. Но краткий всплеск удовольствия фиксирую всё равно, то есть манипуляция работает, какой бы грубой она ни была.

Срабатывает и давление на страх, разумеется, причем совсем не обязательно, чтобы угроза неодобрения исходила от кого-то конкретного. В Янином сообществе «Что надеть?» самый частый повод для публикаций — запрос на одобрение, более или менее замаскированный под соответствие правилам группы. Правила предписывают внутренний локус контроля (а не «муж не разрешает»), безоценочное принятие любой внешности (против «это вас полнит») и комментарии строго по сабжу, без непрошеных советов. При всём при этом огромное количество народу спрашивает, выкладывая фотку себя в рубашечке: а так нормально? не заругают?

И это не секта вокруг нормативного стилиста-училки с палитрами и семью железными типажами — там было бы понятно. «Что надеть?» — весьма прогрессивное сообщество, где Яна терпеливо и настойчиво выращивает новые для постсоветской культурки общения поведенческие практики. И всё равно!

На самом деле, очень понятно, откуда что взялось, и я менее всего судья тем, кто так спрашивает. Чтобы практиковать безоценочность, особенно в отношении себя, нужна сила, мощный внутренний стержень. Нужно быть личностью с интересами настолько богатыми, чтобы чужое неприятие и рандомное чужое мнение было тысячной частью ежедневных впечатлений. Сразу плохой вопрос: много ли вы таких знаете. Лично я — не очень. К тому же мы, как ни крути, социальные существа, и наше счастье во многом зависит от отношений с другими людьми.

То есть другие люди и счастье — с одной стороны, собственная личность и её границы — с другой; очевидно, нужна стратегия, которая учитывает и то, и другое.

Например, к самому потоку слов-от-других можно подойти избирательно: сделать так, чтобы генератор случайных мнений работал невидно и бесшумно. Решение закрыть комментарии стало одним из самых удачных за всё время существования моего блога.

Обратная связь имеет очевидный смысл, когда вы работаете для людей, и комментарии касаются напрямую работы, поэтому замечания по делу от профессионалов в теме я принимаю с благодарностью. Легко принять обратную связь по тем вещам, которые находятся в процессе, или которые будут повторяться, чтобы не делать те же ошибки. Не очень понятно, что делать с чужим мнением о продукте, который уже сделан, выпущен и повторяться не будет. Видимо, просто забить.

Я категорически не принимаю оценки себя как товар или ресурс. Как продукта, единственный смысл которого — в использовании. Редко люди выражают это отношение прямо, но смысл всё-таки чувствуется.

Недавно был случай в ателье дизайнера, которого я высоко ценила. Устроили распродажу старых коллекций, зазвали народ через инстаграм. Я прибежала в первый же день, конечно, чтобы сфотографировать вещи с ценами и выложить в группу Яны. Спросила разрешения поснимать, сказала, для чего это нужно; и вот, смотрю вещи, смотрю цены, взгляд падает на клатч, тут же висящий несколько отдельно.

— Сколько стоит клатч?
— Это не распродажа.
— Хорошо, всё-таки сколько?
— Это дорого.
— Я понимаю, постараюсь выдержать и не упасть.

Другая девушка из персонала, находящаяся тут же, пытается что-то сказать; первая дама шикает на неё, делая страшные глаза. Я молча жду ответа.

— Ой, ну может, (имя дизайнера) скинет…
— Сколько?
— Тыщ тридцать. Возьмите лучше вот этот, за пять.

Клатчи я не ношу вообще, и цена нужна была мне исключительно как информация: не работая ни для одной редакции, я продолжаю собирать и передавать людям сведения, как мне кажется, для них важные. А тут получилось смешно: находясь среди товаров и прицениваясь, я фактически оценивалась сама, как товар, в категориях «дорого-дешево», и получила не самую высокую оценку.

(Как развивалась ситуация дальше, чтобы больше к ней не возвращаться. Я написала дизайнеру, что произошло, получила в смс извинение, и приняла его так же формально, как оно было принесено. В личном разговоре мне было сказано, что дама в ателье имела в виду просто, что клатч не распродажный, и всё; дальше меня просто не стали слушать. То есть мне дали понять, что я неправильно истолковала то, что произошло. Мне не поверили. Этот маленький случай окончательно убедил меня в том, что в аналогичных ситуациях надо уходить, не оглядываясь).

Можно принять поведение дамы за простую ошибку, которую часто делали продавцы в девяностые. Тот факт, что мне это встретилось у современного дизайнера, можно объяснить изоляцией, в которой находится ателье — и от потока покупателей, и от современных продажных технологий. Но на самом деле ситуация глубже. Так же, как и в случае с девушками в рубашечках из группы Янины, фигня сидит в установках, в изначальном отношении к людям.

Тридцать тысяч — серьёзная сумма, но не космическая. Самая дорогая моя вещь стоит 15, но это совсем не потому, что я не могу себе позволить потратить больше. Могу, просто вопрос — какой ценой, и надо ли. Моя мама рассказывала, как в молодости она при зарплате 70 рублей носила гипюровую блузу тоже рублей за 70 и джинсы «Рэнглер», купленные у спекулянта за 220. Но как, Холмс? — Как, как. Элементарно. Родители прислали ей деньги на пальто, она пошла купила джинсы; нормальный поступок молодой модной девушки в советское время, когда материальные предметы из-за недоступности чуть ли не обожествлялись. Сейчас такое тоже можно встретить — владельца айфона последней модели в набитой битком электричке, например. Этих людей часто высмеивают, но я могу их вчуже понять, так же как и советских модников; когда предмет становится большим, чем предмет, за него можно отдать очень много. К тому же работающий человек вправе сам решать, на что он потратит деньги. Сейчас я не сделаю так, как моя мама — не куплю блузку по цене как вся моя зарплата, будь она хоть от кого, какой угодно распоследний мастхэв. Потому что само отношение к вещам изменилось: они стали просто вещами. Не символами лучшей жизни, не окном в мир, не показателями статуса — просто вещами. И в дальнейшем это будет только крепнуть.

Таким образом, решение о том, могу я себе позволить какую-то вещь или не могу — целиком моё, и я не позволю кому бы то ни было решать за меня. «Ты взвешен и найден легким» от продавца оскорбительно не из-за намеков на неплатёжеспособность, а именно из-за этой дегуманизирующей хуйни, из-за того, что забывают о том, что я вообще-то разумное существо, а не какое-то недееспособное; субъект, а не объект, покупатель, а не товар.

Лукавство обратной связи состоит в том, что часто люди оценивают тебя именно как товар, и их похвалы либо порицание выражают оценку в том смысле, хороший ты товар или плохой.

Они могут даже не осознавать этого, но, оценивая, например, волевые или моральные качества, имеют в виду не идею общественного блага, кто бы как её ни толквал, а собственный профит. Самый типичный пример — пресловутая «женская мудрость»: баба молчит, не перечит, вовремя делает массаж стоп, минет — по требованию. Такой предмет, который ходит и разговаривает, но в меру. Как используются прекрасные понятия «патриотизм» и «самоотверженность», понятно. Очень любят хвалить трудолюбие и отзывчивость — те, кто ими пользуется. В совке любовь и интерес к вещам клеймили как мещанство, потому что потреблять было особо нечего, и надо было подогнать под это дело теоретическую базу; сейчас отношение к тому же явлению в целом нейтрально, хотя с рациональной точки зрения потребление — штука хорошая, помогающая развитию экономики.

***

С одной стороны, обратная связь необходима, чтобы просто сохранять адекватность, чтобы не отставать от собственных планов. Но с важными оговорками: обратная связь касается работы, а не ваших личных особенностей; она исходит от профессионалов высокого уровня в вашей области или от потребителей вашего труда, то есть от тех, чье мнение ценно; либо же она касается чего угодно, но запрошена вами лично.

С другой стороны, стоит отделять обратную связь как источник информации от коварной хуйни, которая пытается смять вас под слепой, обусловленный социальной группой, общественный запрос, или под случайные запросы случайных людей, или вовсе под нужды заказчиков таргетированной рекламы в социальной сети.