robotesse

Думаю, мне нужно было появиться на показах Документального киноклуба просто затем, чтобы привести туда Нестора. Дизайнер, художник, фотограф robotesse.com — и фотограф просто, интересный и сам по себе — занят сейчас новым проектом. Он снимает документальный фильм о ранней беременности. Собственно, это Нестор и сообщил изумлённому собранию Киноклуба («сейчас я занят ранней беременностью»), когда объяснял, для чего он тут. С фильмом повезло: «Прощёный день» Дины Бариновой сделан на Несторовом языке, это искусство в гораздо большей степени, чем документ.

Там о святой, о слепой Саше, которая живёт с двумя слепыми братьями; из-за болезни братья не способны позаботиться сами о себе, и после смерти родителей им всерьёз грозил ПНИ (психоневрологический интернат для взрослых; в фильме Елены Погребижской «Васька» герой ухитряется, не без помощи ангелов, из такого выбраться, ведя из-под полы съёмку — по которой, впрочем, не очень понятно, до какой степени это ад).

Для меня было открытием, что существует целая школа документального кино, где материал жизни служит искусству и принимает его формы; я-то думала, это всегда репортаж. «Прощёный день» начинается с нескольких минут безмолвного наблюдения за братьями; их странные для обычного человека движения, топот на одном месте, мычание — складываются сначала в ритм, потом в песню. Фильм полон музыки, хотя явно она звучит только в сцене, где Саша листает песни на радио, и ещё когда поёт она сама или братья. Дело в том, что здесь музыкален сам способ слушать, именно он превращает выскребывание миски ложкой — в авангардную пьесу, а все длительные паузы звучат как целые ноты, выверенно и абсолютно оправданно.

Фильм Дины Бариновой нес слишком много прекрасного — и, видимо, чтобы не нарушалось нигде равновесие, непрекрасное тоже должно было появиться. Вообще, я обычно не слежу  за тем, какую выпускают для спортсменов олимпийскую форму, хотя надо бы: и как творческая задача, и как индикатор происходящего в отрасли, униформа — отличный пример.

***

Что спортивная форма «Боско» — это треш и угар, не новость: чего стоили радужные скоморохи для Олимпиады в Сочи или псевдорусские завитушки более поздних выпусков. Новая версия, однако, удручает по-новому и сильнее, хотя куда уж. Дизайнеры «Боско» схватили своими жадными ручонками нечто мне очень дорогое — русский авангард, эскизы спортивной одежды Любови Поповой и Варвары Степановой. Удивительно, как можно, имея такой сильный образец, сделать нечто до такой степени бессмысленное и агрессивно-уродливое.

На самом деле, я и писать бы об этом не стала, если бы не ещё одна олимпийская форма, которая породила во мне смешанное чувство огорчения и облегчения. Облегчение здесь дурного рода, в том смысле, что не одни мы сделали для Олимпиады такую каку; ну а огорчение — что в компании с нами оказалась Стелла Маккартни.

Бывает всякое, конечно, никакой успех не вечен. Допускаю, что и не заряженная никакой особенной дизайнерской мыслью команда творцов из «Боско» может хоть когда-нибудь выстрелить; допускаю точно так же, что и на старуху бывает проруха, и что Стелла может иногда лажать.  Ещё мне кажется, у неё странные отношения со спортом, судя по отдельным предметам коллаборации с «Адидас»: то куртка для бега, в которой невозможно бегать — она как парус, то спортивная сумка с непорочно-белоснежным отделением для кроссовок. Олимпийская коллекция для Рио будет уже второй; первая,  2012, была вполне достойной. Но на этот раз такое впечатление, что Стеллу покусал кто-то из «Боско».

Секрет неуспеха мне видится вот в чем. Геральдические элементы плохо смешиваются с современной графикой и современной спортивной эстетикой, и бессильно выглядят в чистых, промытых, холодных цветах. Они хорошо смотрятся, если добавить чуть сепии, чуть разрушения, чуть мягкости — как было в найковской серии Heritage несколько лет назад (забег We Run Moscow 2013 был сделан в этой стилистике, по рекламным имиджам сразу всё понятно). Правда, сейчас это не тренд.

Вот ещё один новый olympic kit с теми же цветами, хоть и другого флага: олимпийская форма для американской сборной от Ральфа Лорена.

Здесь тоже про спорт и патриотизм, но коленкор, как мы видим, совершенно другой. Эти вещи хочется носить, они очень про жизнь, в отличие от предыдущих двух примеров. Никаких новых идей в коллекции нет, использованы старые коды бренда Ralph Lauren: спорт и heritage, морская и университетская символика. Маркетинг весь — о любви к вещам, помноженной на любовь к отчизне; посчитано, сколько часов уходит на один вручную изготовленный браслет, показано, как пришиваются гербовые пуговки. Любите ваш продукт,  делайте его таким «по правде», как говорили в моём детстве, чтобы самим носить с удовольствием и гордостью — вот и весь секрет.

***

Любимый «Дождь» тем временем выдал нечто невообразимое: женское ток-шоу «Вечерняя Хиллари» (анонс открыт не только подписчикам, и по нему всё становится понятно). Название — ок, трудно без аллюзий в наш век постмодернизма. Но меня сразу напрягло определение программы как женской.

Вообще, когда что-либо, не связанное с физиологией, определяют как женское (способ мыслить или высказываться, литературу, предпочтения и вкусы), мне становится не по себе. Например, как вам тема семинара по литературе ХХ века: «Женская проза Толстой и Петрушевской»? Помню, в детстве на какой-то вечеринке я осознала, что все взрослые кругом — пьяны. Вот какое-то такое ощущение. Значимые отличия между людьми для меня проходят по каким-то другим линиям: например, есть люди, с которыми  можно говорить, и они понимают, а есть с кем нет, и неважно, какого человек пола. Но разница ещё и категориальная. «Женское» то-сё — это модель из культуры два, которую я не люблю. Сама мысль о том, что женщине железно предписана определённая роль просто потому, что она родилась с определённым набором первичных половых признаков — для меня нелепа.

Определение программы как специфически женской предполагает особые темы и особый стиль обсуждения — не такие, как у мужчин, очевидно. Одной мне кажется, что это какой-то лютый, непуганый шовинизм? А ведёт непуганый Арина Холина — колумнист и блогер, известная своими достаточно свободными, близкими феминизму взглядами; я её даже читаю иногда — она прикольная, хотя я склонна это связывать больше с её сходством с галчонком из Простоквашина личным обаянием, чем с текстами. И никого, даже её саму, видимо, демонстрация сексизма в самой задумке программы — не удивляет. Не удивляет никого и предусмотренный сценарием мужчина за кадром, который смотрит всё обсуждение, а потом появляется сказать дамам своё заднее мужское слово — попытка ли это выкрутить шовинизм на полную? Зачем? Не добавляется ничего. Орлуша (припрятанный мужчина) прав, пожалуй: скучновато девочки обсуждают.

Набор спикеров выглядит непреднамеренно странным: Ирина Хакамада, Светлана Сорокина и Яна Рудковская. Арина Холина вставляла своё тэ-че-ка, но была по большей части модератором. Обсуждения не получилось, и с такой темой не могло получиться, потому что дело не в разнице мнений, а в разных системах координат: в одной речь идёт о прозрачности частной жизни публичного политика, в другой о том, какой Путин сексуальный.  Тема так себе, конечно; она подошла бы для колонки, и то если есть личная заинтересованность автора. Для холодного рассудочного обсуждения материала тут просто нет: в демократическом обществе частная жизнь публичного политика имеет значение для избирателей, они имеют право знать, кто его семья и на что он тратит деньги. В недемократическом — наоборот, но тоже всё понятно.

На самом деле, зря я так осерчала, конечно. «Дождь» — это просто СМИ, просто телеканал, не что-то большее — не круг обязательно единомышленников, не светоч в ночи. Просто СМИ, каким оно (ура) пока ещё может быть, и программы на телеканале могут быть разные. Ток-шоу для домохозяек — почему нет?

***

Андрей Аболенкин познакомил меня с дивными Ananas Project. Это дизайнерский дуэт, супружеская пара — Дарья и Виталий Ананас. В личном общении они производят такое же яркое и свежее впечатление, как их украшения; и вообще то, что они делают — продолжение их самих.

Даша и Виталий делают разные штуки: Виталий — узнаваемые броши-головы, Даша — морских коньков и украшения, где есть стекло. Материалы они используют в том числе безумно дорогие — покупают, например, в Индии готовые цацки из золота с необработанными алмазами, разламывают их и вставляют в свою бижутерию. Люблю такое. Правда, стоит такая голова, с бирюзой, лазуритом и алмазами, каких-то нереальных денег. Это первая линия, как они сами иронично её называют; а то можно выбрать серьги из стекла, тоже очень красивые.

Я записала небольшое интервью для книги (потом буду дополнять), и разговоры в подробностях хочется приберечь для неё. Одно скажу — теперь у меня есть живой пример того, что принято считать несуществующим: это пара, в которой яркие сильные лидеры — оба.

Ещё они абсолютно чувствуют настоящий момент. Например, у Ananas Project нет сайта, но есть инстаграм и группа на фб, где они и общаются с покупателями.  Даша объяснила мне это просто: люди сегодня выбирают украшения, да и делают почти что угодно в интернете — с телефона. Всё. Зачем усложнять?

В середине мая Ananas Project будут на Тишинке, сделают к этому времени много новых украшений, следите за анонсами в их группе. Я пойду: надеюсь разжиться если не брошью-Аэлитой, то парой светлячков точно.