robotesse

Если я когда-нибудь всё же напишу диссертацию, посвящена она будет обывательским стереотипам относительно моды. Это поможет выработать бесстрастное исследовательское отношение к предмету. Потому что некоторые из стереотипов смешны, некоторые просто злят.

Мода = удовольствие, досуг.

Когда я упоминаю свои работы в модной сфере в разговоре с далёкими от неё людьми, типичная реакция — мечтательно-лукавая улыбка, мол, знаю-знаю, коктейльчики там попиваете, порхаете по афтерпати. Я ладно, я журналист, и в глазах обывателя я вечно попиваю коктейльчики (в компании со всеми теми бездельниками, которые не ворочают шпалы, не управляют экскаватором и не пашут в полях — для большинства обывателей мифических, и тем не менее).

Но жизнь в удовольствие приписывается вообще всем причастным, и создание одежды — неважно, дизайнером, конструктором, швеей в ателье — это такой будто бы вечный праздник, либо приготовление к нему. Это что-то пустое, суетное, всегда менее важное, чем «настоящая работа».

Всегда хочется спросить этих занятых людей, какими такими важными делами они весь день заняты, что мода для них — фигня и развлечение? Ведь они во что-то одеты, а массовая мода — это тоже мода. Эту одежду кто-то сделал, чтобы суровому труженику Настоящего дела не было холодно, жарко, стыдно, чтобы его вид был социально приемлемым. Откуда же это высокомерие? Только ли это презрение к любой работе, которую выполняет кто-то другой, такое типичное для русских?

Красота против удобства. Это должно бесить меньше, потому что ничьё самолюбие не задето; на деле же эта ловушка куда более разрушительна — для внешнего вида массовой одежды и для её качества. Потому что речь о мнении массового потребителя, который диктует условия рынку.

Легенда такая. Одежда бывает либо красивая (либо её так называют, имея в виду сексуальную привлекательность человека в ней или очень простую читаемость, узнаваемость, типа «платье как у принцессы»), либо удобная. Это напоминает мне остроумное объяснение производственных потоков в пищевой сфере из практики одного знакомого: еда и грязная посуда не должны встретиться, это как байкеры и балерины, если они встретятся, балеринам будет плохо.

Байкеры или балерины, удобство либо красота, третьего не дано. О совмещении двух характеристик речи не идёт, либо это подаётся и воспринимается как вранье в стиле советских директоров фабрик и журнала «Работница».

Странно и обидно видеть те же симптомы у человека, известного своим свободомыслием. Вот что Артемий Лебедев недавно написал на Фейсбуке.

«Друзья, самый главный пиздец на свете — это обувь и одежда. Люди покупают то, что им не подходит совсем, но они носят это, потому что красиво/надо/принято.
Я одеваюсь удивительно некрасиво, нестильно, немодно и неинтересно. Но есть одно огромное но: мне похуй, что вы думаете о том, как я одеваюсь.
Все дело в том, что я одеваюсь лучше всех в мире. У меня самая удобная обувь, самая удобная одежда. Я ношу только лучшие носки, трусы, брюки, майки, кофты, свитера, куртки и шапки. Удобны они лично мне. В глубочайшем гробу я видал ваши проблемы и дискомфорты. Мне насрать, если мои любимые перчатки кажутся вам неудобными или некрасивыми. Главное, что они подходят мне.
Всю одежду я выбираю по одному единственному признаку: термобаланс и комфорт. Одежда должна быть удобной в течение дня. Не жать, не быть потной, не прилипать, не мешать. Синтетику — в пизду. Плотные брюки — нахуй. Ботинки с высокой шнуровкой — в жопу.
Есть только один вид одежды, который я признаю — это та одежда, в которой можно ходить днями напролет без неудобств. И это доставляет мне такой кайф, который никакая красота вашей неудобной одежды никогда в жизни не скомпенсирует. 99% людей не носили удобной одежды в течение дня. Я наслаждаюсь ей всю жизнь.«

Здесь автор как бы сообщает нам о своей независимости от чужого мнения, но сам текст, сами мысли — удивительным образом демонстрируют рабское следование массовому стереотипу: красиво = неудобно, удобно = уродливо, немодно. Да с чего вы взяли, хочется спросить? Кто вам сказал такое?

Полно реальных и распространённых примеров «красота = удобство, логичность, функциональность»: конноспортивная одежда (сильно повлиявшая на кэжуал, о чём уже никто не помнит), тельняшки, тренчкоты, элементы военного мундира, обувь — всякие челси, дерби, кавалерийские сапоги; полным-полно марок, которые делают удобную и красивую одежду, и дизайнерских, и массовых. Даже в России есть.

Причём мужчинам в плане союза красоты с удобством повезло исторически гораздо больше, чем женщинам, это касается и одежды, и особенно обуви; поэтому Тёмины доводы мне читать просто странно.

Противопоставлять красоту и комфорт в одежде принципиальным образом — так же глупо, как считать, что ум обратно пропорционален красоте. Как в детских сказках, где под неприглядной оболочкой обязательно золотое сердце.

С одной стороны, идиотизм подобной логики очевиден, с другой — этой логике следует огромное количество людей, причём они ведь даже не рассуждают, а берут «красота против удобства» априори, это у них такая необсуждаемая точка отсчёта.

Я всерьёз задумалась, с чего бы. И, как обычно это бывает, набрела на нужный путь почти случайно: мне попалась, по одной из ссылок, книга Вирджинии Пострел Substance of Style.

«Opposing aesthetics and function, aesthetics and business, or aesthetics and masculinity is not universal. These contrasts are the culture-bound products of Puritan restraint, nineteenth-century romanticism, and twentieth-century technocracy. Not surprisingly, many of the commercial innovations that have overturned this assumptions come directly or indirectly from cultures that put a high value on aesthetics, particularly Italy and Japan».

Когда ты всю жизнь живёшь в культуре, где красота противопоставляется удобству, полезности и смыслу — трудно вдруг перестроиться. У нас не было пуритан, откуда бы, вроде бы, взяться расхожему мнению, что мода — это досуг, это не работа, это неполезные вещи, это роскошь (осуждаемая порядочными людьми) для богатых бездельников или тупых баб-содержанок? Ведь у нашего стереотипа есть при ближайшем рассмотрении выраженный моральный оттенок.

Пуритан в нашей стране не было, но была и есть церковь, для которой мода и вообще телесная красота — мирской соблазн и от лукавого. Пока не было церкви, за идеологию отвечали коммунисты, сурово осуждавшие мещанок и тряпичниц, и промывка мозгов в нужном направлении начиналась с детства (я до сих пор помню «Сказку о потерянном времени», где плохая девочка убивала время: крутилась перед зеркалом).

Трудно осуждать тех, кто попал в ловушку: действительно, мы очень зависим от того, что нам твердили с детства. Не всем давали свободу читать и думать что хочешь.

В последние годы мир стал более открытым: мы знаем о том, что происходит в других странах, как выглядят местные и как они живут; мы покупаем в продуктовом бананы и заказываем в кафе суши, не задумываясь о том, что это экзотика. Но образ мыслей, близкий итальянскому или японскому — то, что ни выпить, ни съесть — перенимается труднее. Вся надежда на то, что тенденция к информационной открытости продолжится, и каждый потребитель, разобравшись, сможет выбрать в глобальном каталоге продуктов и мнений — именно то, что ему по душе.

Источник картинок.