robotesse

Сегодня была в гостях у Екатерины Забегиной, известного ветеринарного врача и дизайнера одежды. Коллекции Екатерины все до единой вдохновлены лошадьми, так что упустить шанс пообщаться и порасспросить я просто не могла. Интервью скоро в блоге и на Луксиме, а пока несколько мыслей на тему «Мода и лошади».

Предметы гардероба, исторически связанные с верховой ездой, за последний век совершенно поменяли своё значение: лошади с утратой роли основной тягловой силы перестали значить что-то для ежедневного быта миллионов людей. При этом они по-прежнему могут быть предметом роскоши, объектом гордости владельцев и элементом статуса. Конный спорт тоже никуда не делся, как и скачки.

Сопутствующие предметы одежды почти шаг в шаг это повторяют.
Есть собственно одежда для верховой езды, изготовители которой не преследуют никаких модных целей — это просто спортивная одежда, да, красивая, да, очень традиционная, но прежде всего — функциональная. Туда же — фраки и рединготы для соревнований; при всей красоте — это всего лишь парадный вариант спортивной формы.
Потом, есть конный спорт как увлечение богатых людей — и есть «Эрмес», с его стеками за… не буду говорить сколько, с жокейскими сапогами и платочками в лошадях и не только. Конечно, вспоминается Ральф Лорен с его поло, бриджами и приталенными жакетами, которые ещё немного и редингот.

Отдельной строкой идёт историческая реконструкция. Пару лет назад я занималась немного историческими бальными танцами, и помню, как наши дамы обсуждали общего знакомого, пошившего себе полный гардероб дворянина начала девятнадцатого века, вплоть до шлафрока. Выездные балы нужны были этому джентльмену, чтобы показывать всё это приданое; и это очень понятно: столько труда и заботы вложено, пусть люди оценят! Разумеется, фраков там был не один и не два, и далеко не только чёрные. (По мне, так это индикатор подлинной маниакальности реконструктора. Черный фрак есть у любого мужчины, который посещает балы. Но если кроме чёрного фрака есть уже, скажем, зелёный и/или светло-серый, или брусничный с искрой — пиши пропало, человек живёт в девятнадцатом веке скорее, чем в двадцать первом). Но это всё маскарад, это не имеет по большому счёту отношения к моде, только к её любительскому историческому восстановлению.

Часть деталей и предметов из гардероба всадника тихо-мирно перешла в кэжуал и незаметно там растворилась. Из сезона в сезон неутомимая «Зара» выпускает леггинсы, имитирующие бриджи, даже с накладками с внутренней стороны; деталь осталась, хотя функция утрачена. Или трензель, знакомый по туфлям и ремням Гуччи, растиражированный в тысячах копий и в миллионах подделок. Ботинки челси. Сапоги на невысоком каблуке с застёжкой сзади. Или даже фрачные фалды, которые появляются иногда в изменённом виде у самых неожиданных предметов повседневной одежды, например, у свитшотов.

(Introversion, фото отсюда).

Выводы поражают своей очевидностью: куда мы, туда и одежда, прямая зависимость. Вид деятельности влияет на моду, не наоборот. В случае с верховой ездой именно такой порядок.
У Екатерины я всё пыталась выспросить, что же дальше; понимаю всю очевидную детскость и идиотизм данного вопроса, я снова задаю его, уже себе. И почему-то — это не основано ни на каких фактах, просто ощущения — мне кажется, что у лошадиной темы в моде есть будущее, не связанное никак с эксгумацией чего-то отжившего, а полноценное такое будущее, типа «завтра».