robotesse

Следующий день мы провели довольно расслабленно — это касается расписания, но не количества впечатлений.

Думали, сначала в Манеж, на Пятую биеннале — но до открытия оставалось еще время, и мы отправились к другим экспозициям. Рядом, в Галерее «Москва» — бутик Терехова, ещё чуть подальше по Никольской — бутик Алёны Ахмадуллиной.
Ни в первом, ни во втором нельзя фотографировать. Это правило существует во многих наших магазинах, и оно наверняка имеет какое-то рациональное обоснование. У меня получилось сфотографировать только витрину; за ней нужно представить полки-полки, платья-платья-платья, туфли-туфли, принты с лисичками и хаски — и вдруг те же самые хаски, только из необыкновенной ткани, мы её долго разглядывали. Издалека не очень заметно, что это жаккард, весь эффект вблизи, и он выражается в рельефности ткани, большей живости и глубине красок; у этих хаски особенно пронзительные голубые глаза.
(Забегая вперёд: когда мы на следующий день беседовали с Александрой Калошиной в студии ткани «Соль», то задали вопрос про жаккард для Алёны Ахмадуллиной).

У Терехова ребята изумлялись главным образом ценам. После по дороге обсуждали ценообразование.
В КМ 20, до обидного прекрасном магазине, в котором тоже нельзя делать щелк-щелк, мы провели довольно много времени, там действительно есть на что посмотреть. На следующий день на улице вдруг поймала себя на симпатии к дорожной разметке: красиво, в стиле Nina Donis.

Ежи снаружи, их можно:

А дальше мы отправились в «Винтаж Вояж».
Магазин совершенно чудесный.
Бывает — редко, но бывает — что люди красиво стареют. А здесь вот так же — вещи. И это только частично свойство самих вещей; другая половина — любовь, в которой они сохраняются. Посмотрите, как всё развешено и разложено!
Ту же любовь и тщательность мы спустя несколько часов увидим на биеннале, в совсем-совсем другом контексте.

Нужно обладать определенной степенью внутренней свободы, чтобы создать такой воротник.

Мы с некоторым сожалением покинули «Винтаж Вояж» и пошли обратно к Манежу.
Основная экспозиция биеннале начинается на нулевом этаже.

Дизайнер Ксения Герц (в шапочке) временно является частью инсталляции.

Вот интересная работа. Как раз она — про любовь и тщательность. В аннотации было про бережливость, аккуратность, память.
Казалось бы, мы живем в эпоху после постмодернизма, когда уже никого ничем не удивишь, когда не просто чувства скучны и мысли не новы, а когда даже высмеивать их лень. Кого удивишь вещами со свалки в инсталляции? Но тут всё-таки есть что-то таинственное, всё объясняющее, то, ради чего.

Обойдя упорядоченный хаос, идем дальше.

И видим слои грунта из текстиля,

отчетливо далинийский стул, при взгляде на который вспоминается музейная мебель «не садиться» (вот уж да),

очень красивую саму по себе и безмерно чудовищную для библиофила инсталляцию — она могла бы ность название «35 способов расправиться с книгой».

Роман Медный часто пишет о том, что мода берет идеи у современного искусства, и сейчас мы видим на подиумах то, что искусством давно освоено.
Получается, есть способ заглянуть в моду на несколько лет вперёд; вот он. И вот он, пейзаж, составленный из нескольких не очень упорядоченных листов, неуловимо напоминающий работы Ксении Герц. Причин и следствий тут, конечно, нет, есть идея.

Потом обсуждали увиденное в кафе на последнем этаже; Света объяснила общую усталость так: каждый художник здесь — это отдельный мир, совсем свой. Чтобы воспринять его, нужно душой проделать некий путь, а потом обратно — к себе. А тут — еще один художник, и опять то же самое.
Трудно не согласиться.

На следующий день мы отправились в студию ткани «Соль».